Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Общество20 мая 2017 22:00

Ученого, открывшего клещевой энцефалит, объявили изменником родины

80 лет назад советский биолог Лев Зильбер обнаружил и исследовал смертельный вирус
Лев Зильбер. Фото: ourbaku.com

Лев Зильбер. Фото: ourbaku.com

В мае 1937 г из Москвы на Дальний Восток срочно отправили экспедицию. Цель - ликвидировать эпидемию загадочного недуга, от которого люди часто умирали или становились паралитиками.

Возглавившего ее профессора Зильбера сегодня знают разве что специалисты-вирусологи. Зато всем известен его младший брат, писатель Вениамин Зильбер (псевдоним – Каверин), автор знаменитого приключенческого романа «Два капитана». Девиз книги «Бороться и искать, найти и не сдаваться» был смыслом жизни Льва Александровича. Да и сама его жизнь – сплошной приключенческий роман.

С БОЛЕЗНЬЮ БОРОЛИСЬ МАРГАНЦОВКОЙ

Экспедиция была гражданской, хотя поводом стала шифровка командующего Особой Дальневосточной армии маршала Блюхера наркому обороны СССР Ворошилову: «наблюдается повышенная смертность среди красноармейцев и комсостава от неизвестной болезни». Наркомздрав СССР решил послать к Блюхеру аж десять маститых профессоров. Но Зильбер поставил вопрос ребром: «Или я беру на себя всю ответственность и лично формирую экспедицию, или устраивайте, как считаете нужным!» Ему поначалу отказали. Однако шло широкое освоение Дальнего Востока – стране требовались лес, руда, золото… Приходилось держать там крупные войсковые части, опасаясь агрессии Японии. По прямому распоряжению Ворошилова Зильбер возглавил экспедицию. Набрал в нее исключительно молодежь, не связанную старыми научными заблуждениями.

Жизнь показала правоту профессора. Таинственную болезнь на Дальнем Востоке еще в 1935 г описал врач А. Панов. Одни ученые считали ее особо опасным «токсичным» гриппом, другие - японским комариным энцефалитом. Можно представить, какие дискуссии развернулись бы на краю земли между московскими светилами. Они потребовали бы кабинеты, лаборатории… А времени на болтовню у Зильбера не было. Надо искать источник смертельной заразы, спасать тысячи людей.

5 мая 1937 г. он получил в столице мандат № 1-17 начальника экспедиции особого назначения Наркомздрава СССР с просьбой ко всем организациям и учреждениям оказывать профессору всякое содействие в выполнении возложенных на него задач. А уже через две недели развернул исследовательские работы в глухой дальневосточной тайге.

В первый же день в больничке дальнего леспромхоза Зильбер изучил истории болезни за последние три года. Оказалось, таинственный недуг поражает народ преимущественно весной, а не летом, как при японском комарином энцефалите. Заболевали только люди, работающие в тайге, часто не имевшие никакого контакта друг с другом. Это опровергало теорию воздушно-капельной инфекции, «токсичного гриппа».

В той же больничке 19 мая профессор встретился с первой жертвой сезона, слегшей 4 мая. Домохозяйка два года никуда не выезжала из родного таежного поселка, не общалась с другими больными, их семьями. Никаких комаров в районе в это время еще не было. Тупик!

На свободу ученый вышел досрочно после письма Сталину.

На свободу ученый вышел досрочно после письма Сталину.

Но Зильбер вцепился в домохозяйку, как клещ! После долгих подробных расспросов москвича та вспомнила, что за две недели до болезни собирала в тайге прошлогодние кедровые орехи. А вернувшись домой, нашла на теле впившихся клещей.

Зильбера озарило: клещи – вот источник заразы! Про этих кровососов ученый ничего не знал. Тут же вылетел во Владивосток. В работе одного ветеринара нашел график укуса коров клещами. Он полностью совпадал с графиком роста заболевания у людей, но с опозданием на две недели. Ясно, это был инкубационный период развития болезни в человеке.

« Вероятность переноса заболевания этим путем была для меня столь очевидной, - вспоминал позже Зильбер, - что уже в конце мая я направил в тайгу ряд врачей, в том числе и сотрудников экспедиции, проинструктировать геологов, лесников, охотников об опасности укуса клещей. В последующем оказалось, что из этих лиц в 1937 году заболел только один человек, хотя в предыдущие годы это были наиболее поражаемые группы.»

Сам же профессор поспешил к маршалу Блюхеру. Доложил о клещах. Уже 10 июня на специально созванном совещании местных органов здравоохранения профессор предложил в корне изменить все мероприятия по борьбе с загадочным заболеванием, сосредоточив внимание на противоклещевой профилактике. До того солдаты и командиры Дальневосточной армии защищались от неведомой таежной болезни… марганцовкой. Регулярно полоскали ею рот. Совершенно напрасно.

Меры, предложенные Зильбером, остановили эпидемию на Дальнем Востоке.

Военные врачи подчинились приказу Блюхера. Хотя Зильберу не верили, уповая на марганцовку. Ведь клещи были лишь его версией. Требовались доказательства. И Лев Александрович получил их. В невиданные в мировой вирусологии сроки, всего за два месяца, экспедиция обнаружила не известную ранее форму энцефалита, 29 штаммов возбудителя, переносчика вируса – иксодных дальневосточных клещей, изучила эпидемиологию, клинику заболевания.

Увы, грандиозный успех был омрачен трагедией. Один сотрудник погиб от энцефалита, другой ослеп. Третьему заболевшему, Михаилу Чумакову, успели ввести сыворотку крови выздоровевшего лесоруба. Он продолжил работу, пусть и оглохший, с парализованной правой рукой (позже Чумаков станет академиком, создаст Институт полиомиелита и вирусных энцефалитов , носящий ныне его имя. )

«Трудно установить обстоятельства, при которых люди заразились, - писал Зильбер. - Все меры обычной профилактики тщательно проводились всеми сотрудниками. Наиболее опасные опыты с заражением обезьян были проведены лично мной с помощью сотрудницы Шубладзе. Невозможно было предположить, что вирус обладает какой-то особой, экстраординарной инфекциозностью. В конце концов, мы были пионерами в этом деле, мы были первыми людьми на Земле, которые держали в руках этот неизвестный ранее вирус. Возможно, что некоторое значение имели сравнительно примитивные условия, в которых велась работа, и большое утомление от ежедневной 12-часовой и более работы в течение трех месяцев с единственным за это время выходным днем.»

Вениамин Каверин написал о Зильбере повесть «Старший брат». Фото: Виктор Кошевой/TASS

Вениамин Каверин написал о Зильбере повесть «Старший брат». Фото: Виктор Кошевой/TASS

Действительно, поиск загадочного вируса шел не в стерильных лабораториях, а в суровых таежных условиях. Однажды даже пришлось вплавь спасать в наводнение клетки с зараженными животными.

Эти люди совершили подвиг! «Их работа, - писал позже профессор –иммунолог Г. И. Абелев, - создала советскую медицинскую вирусологию, она остается классическим исследованием в этой области."

20 августа 1937 года на совещании в Москве Зильбер предложил назвать открытую экспедицией болезнь весенне-летним клещевым энцефалитом.

Главная газета страны «Правда» напечатала статью: «Победа советской медицины». В октябре Зильбера представили к ордену Боевого Красного Знамени. Замаячила Сталинская премия...

А в ноябре 37-го профессора и двух его сотрудников арестовали чекисты.

В Москве повторилась дикая бакинская история 1930 г.

"ДИВЕРСАНТЫ ВСКРЫВАЮТ МОГИЛЫ!"

…В полночь директора Азербайджанского института микробиологии Зильбера вызвали в Наркомат здравоохранения. А уже в 4 утра он ехал в поезде с сотрудниками и оборудованием в Нагорный Карабах. Ликвидировать вспышку чумы. Местный уполномоченный НКВД сообщил: диверсанты, переброшенные из-за рубежа, вскрывают чумные трупы, вырезают сердце, печень, распространяют заразу. Ученый назвал версию абсурдом: «За несколько дней можно получить в лаборатории такое громадное количество этих микробов, что их хватило бы для заражения сотен тысяч людей. Зачем же диверсантам вырезать органы из трупов? Они же сами заразятся!" Чекист стоял на своем. Ночью, чтоб не возбуждать «отсталое религиозное население», привез Зильбера на кладбище. При свете факелов вскрыли с десяток свежих могил. К ужасу ученого, у нескольких трупов действительно были отрезаны головы, удалены сердце, печень, селезенка…

Устроив поголовный карантин, спецобработку, Лев Александрович за две недели ликвидировал в районе страшную эпидемию. И сам слег с высокой температурой. Сотруднице передал пакетик с морфием: « Накормите меня им, если это действительно чума. Здесь более пяти смертельных доз. Вполне достаточно, чтобы умереть без мучений". К счастью, он подхватил туляремию. Выкарабкался. Заодно доказал - диверсанты ни при чем. В старых медицинских журналах нашел сведения, что чума уже была когда-то в окрестностях города Гадрута. "Спящий проснулся."

А как же обезглавленные трупы? Местный учитель, немного говоривший по-русски, раскрыл ему тайну. В их краях было поверье: если начинают умирать семьями, значит, первый усопший жив, он и тащит к себе родных. Надо привести на его могилу коня, дать овса. Если конь будет есть овес ( а какой же конь откажется?!) – мертвец жив. Нужно отрезать ему голову, а сердце и печень дать родственникам...

Академик Зинаида Ермольева была готова на все ради освобождения «врага народа». Фото: Петр Носов /TASS

Академик Зинаида Ермольева была готова на все ради освобождения «врага народа». Фото: Петр Носов /TASS

В Баку Зильбер вернулся победителем. Его представили к ордену Трудового Красного знамени.

А вскоре арестовали. Обвинив в распространении чумы в Нагорном Карабахе и попытке заразить «черной смертью» Баку. Человек, получивший в 1919 году диплом врача и сразу ушедший добровольцем на фронт спасать красноармейцев от тифа, стал «врагом народа». В застенках НКВД Зильбер провел 4 месяца. Все обвинения отверг. Был освобожден по ходатайству пролетарского писателя Горького, к которому обратился за помощью его брат Вениамин Каверин.

ОТБИЛИ ПОЧКИ И СЛОМАЛИ РЕБРА

Теперь же, в 37-м, профессора обвинили в распространении на Дальнем Востоке японского энцефалита и замысле устроить подобную эпидемию в Москве. Вениамин Каверин пишет, что донос сочинил прямой начальник Зильбера, директор Института микробиологии АН СССР Музыченко. То ли мстил за нежелание ученого взять в экспедицию профессоров, то ли завидовал успеху. Со штаммами вируса, привезенного Львом Александровичем, работать отказался.

Заступника Горького уже не было в живых. На этот раз профессор провел в НКВД полтора года. Ни в чем не сознался, никого не оклеветал. Короче, не сдавался. Дальневосточные экспедиции медиков 1938-39 гг. полностью подтвердили правоту Зильбера по поводу клещевого энцефалита. По его наработкам была создана профилактическая вакцина. Не сиди профессор на Лубянке, спасительное лекарство появилось бы раньше. Группа ученых из новых экспедиций получила за клещей Сталинскую премию. Но первооткрывателя вируса в списке лауреатов не было. Враг народа!

Вышел он лишь 1 июня 1939 г. Кровавого Ежова на Лубянке сменил «либерал» Берия. Лаврентий Палыч, как и Иосиф Виссарионович, уважал писателя-литературоведа Юрия Тынянова. Одноклассника и друга Льва Зильбера, женатого на его старшей сестре. А младшая сестра самого Тынянова стала женой Вениамина Каверина. Вениамин обратился к авторитетному родственнику. С его подачи передал Берии все бумаги о невиновности брата.

Профессора освободили без судебного разбирательства, восстановили во всех правах. Он возглавил отдел вирусологии в Центральном Институте эпидемиологии и микробиологии Наркомздрава СССР, продолжил работу над монографией о клещах. «Прошло немало лет, прежде чем я узнал, что ему отбили почки, сломали ребра,- писал Вениамин Каверин в документальной повести «Старший брат». - Что он дважды - за отказ написать ложные показания - находился в Сухановской тюрьме, где применялись самые изощренные пытки. Его допрашивали по трое суток подряд, морили голодом, холодом, грохотом, лишали воздуха, воды и еды… Да и узнал-то я как-то мельком, между прочим, полуслучайно. Он был не из тех, кто жалуется, рассказывая о неотомщенном унижении. Однажды через много лет, когда врач, смотревший его под рентгеном, ахнул, увидев криво сросшиеся ребра, Лев сказал, улыбаясь: « Не обращайте внимания, доктор. Это у меня врожденное.»

БЫВШАЯ ЖЕНА ЛЮБИЛА ВСЮ ЖИЗНЬ

Третий раз профессора арестовали в 1940 г. Обвинения были очень серьезные: измена родине, контрреволюционная агитация, диверсионно-вредительская работа, связь с врагом народа Рыковым. Он опять ничего не подписал. Получил 10 лет заполярных лагерей. Работал лагерным врачом на Печоре. Предложил начальству гнать спирт из оленьего мха ягеля, чтобы экономить дефицитные в войну зерно и картофель. По его инициативе за Полярным кругом провели съезд лагерных врачей, посвященный лечению зеков от авитаминоза дрожжами из подножного ягеля. Под эгидой НКВД получил патент № 73348 на лекарство от пеллагры (смертельный авитаминоз). За такие заслуги ученого перевели в подмосковную химическую «шарашку».

Как-то начальник следственной части объявил Зильберу, что на ходатайство наркома здравоохранения СССР о пересмотре его дела отвечено отказом. Дескать, сидеть тебе от звонка до звонка.

Но чекисты не знали силы любви русской женщины Зинаиды Ермольевой, в 24 года ради науки привившей себе азиатскую холеру. В 1928 г она вышла замуж за Зильбера. Медовые месяцы ученые провели в знаменитом Пастеровском институте в Париже. Правда, у любвеобильного Льва (Зинаида была его третьей и не последней женой) страсть длилась недолго. Ермольева после развода целый год болела, но пронесла чувство к Зильберу через всю жизнь. Вениамин Каверин вспоминал слова матери: «Опасайся Зины... Она готова бросить в горящую печь и тебя, и меня, и кого угодно для того, чтобы вытащить Лёву».

Вместе с Горьким вытаскивала Зильбера в 1930-м из Бакинского НКВД, в 1939-м – с Лубянки вместе с Кавериным, сделавшим ее прототипом главной героини своей «Открытой книги». Хотя в ту пору Лева был женат на лаборантке Виктории Киселевой.

Академик Ермольева была создателем советского пенициллина. В 1943-м получила Сталинскую премию и передала на строительство истребителя, носившего ее имя. В марте 1944 г, когда официально признали роль ее лекарств в спасении тысяч и тысяч раненых бойцов, она организовала письмо Сталину в защиту Зильбера. Вместе с ней его подписали главный хирург Красной армии Николай Бурденко, другие видные академики, сталинский лауреат Каверин. Неизвестно, прочитал ли письмо сам вождь или на Лубянке испугались столь серьезной защиты, но в ту же ночь профессора спешно освободили без документов и привезли к бывшей жене. Документы доставили через три дня.

После лагерей профессор стал академиком, получил Госпремию, орден Ленина, Трудового Красного Знамени. Фото: Олег Кузьмин/TASS

После лагерей профессор стал академиком, получил Госпремию, орден Ленина, Трудового Красного Знамени. Фото: Олег Кузьмин/TASS

Но вместе они не остались. В 45-м Лев Александрович нашел вторую жену, угнанную с детьми в Германию. Тогда же издал монографию «Эпидемические энцефалиты» с посвящением Зинаиде Виссарионовне Ермольевой. Получил за нее, наконец, заслуженную Сталинскую премию. Был еще орден Ленина, Трудового Красного знамени, другие награды, звание академика… До конца жизни Зильбер разрабатывал вирусную теорию рака, которую начал еще в «шарашке» НКВД. За нее получил Государственную премию СССР. Посмертно. В 1967 г. Оба сына стали видными учеными-биологами, как отец. Лев Киселев – академик, Федор Киселев – член-корр .

Академик Зинаида Ермольева умерла в 1974 г. Одинокой.

…Они совпали, два 80-летия. Триумф советской науки в дальневосточной тайге, отмеченный сталинской премией. И начало кровавой сталинской мясорубки, вошедшей в историю как «37-й год.» И соединились в судьбе одного человека.