Путешествие по Якутии: Как на краю земли отец и сын Зимовы спасают планету от глобального потепления
Река уже замёрзла, но первый лёд легко разбивается носом моторной лодки
Фото: Павел КЛОКОВ
В прошлой заметке речь шла о национальном парке «Ленские столбы» и духе Байанае, которого нужно подкармливать оладушками. Теперь перенесёмся в Нижнеколымский район Якутии.
Канадский двухмоторный «Бомбардир» едва не коснулся Колымы во время посадки в посёлке Черский. По крайней мере, так нам казалось в салоне.
Из Якутска сюда, на границу с Чукоткой, лететь четыре часа. И это уже полярный тип климата. 120 км до окраинного моря Северного Ледовитого океана.
Старенький груженный «ЗИЛ», медленно и важно объехав здание аэропорта, остановился. Два грузчика, забравшись в кузов, начали выдавать бесконечные чемоданы, коробки, баулы, тюки, свёртки. Малая часть багажа - это сумки самих пассажиров. Всё остальное - посылки из Якутска. Продукты, вещи, запчасти, хозтовары. Иной раз понадобится какая-нибудь мелочь, а в магазинах Черского её нет. Вот и приходится заказывать.
Аэропорт в поселке Черский. Разгрузка багажа
Фото: Павел КЛОКОВ
Самолёт прилетает три раза в неделю (вторник, среда, суббота). Стоимость билета в один конец - 35 420 рублей. За эти деньги можно 8 раз слетать из Москвы в Анапу и обратно (ещё на бутылку мадеры останется). Поэтому поездка на материк (а ту часть России, где мы с вами живем, здесь, в Якутии, называют только так) для местных целое событие. Чтобы слетать в Москву и обратно, нужно 105 тыс рублей только на билеты (интервью с губернатором Республики Саха Айсеном Николаевым - скоро на сайте kp.ru, в том числе, и о местном авиасообщении и программе субсидирования авиаперевозок, - прим. авт).
Между Москвой и поселком Черский восемь часовых поясов
Фото: Павел КЛОКОВ
Ну а мы хватаем чемоданы, садимся в машины и едем на Северо-Восточную научную станцию - километрах в пяти от посёлка. Отец и сын, которые там трудятся, ни много ни мало пытаются спасти мир.
* * *
Прежде чем погрузиться в их научную деятельность, попробую кратко обрисовать канву.
В 1980 году молодой учёный Сергей Афанасьевич Зимов вместе со своей семьёй приехал жить в эти места. И, изучая вечную мерзлоту (которая, как мы знаем, оказалась невечной), заметил, как жалко порой выглядит местная природа. Некоторые участки почти мёртвые. Мох, лишайник, лиственница и комары. И это при том, что были времена (10-12 тыс лет назад), когда здесь носились, как в саванне, десятки тысяч лошадей, бизонов и мамонтов. Их кости до сих пор хранятся в почве, причём грудами. И растительность в те далёкие дни не была такой скудной и убогой. И тогда Зимов решил для себя, что климатическая гипотеза, которой до сих пор некоторые придерживаются, здесь ни при чём. Согласно ей, много-много лет назад, биоразнообразие лесотундры было богаче, потому что и климат был более благоприятным (сейчас климат якобы ухудшился и всё поросло мхом). Зимов отверг такое объяснение, потому как и сегодня есть плодородные территории, на которых колосится разнотравье. Как правило, на этих участках есть навоз. И, соответственно, животные. Схема понятна и проста как в школьном учебнике. Лошади с быками вытаптывают сорняки, съедают траву и тут же удобряют землю. Если зверей нет, траву некому есть (а гниёт она в этих краях очень долго). Более того. Крупные травоядные, по мнению Зимова, спасают человечество от таяния вечной мерзлоты. Потому как они вытаптывают сугробы и зимой голая почва получает гораздо больше холода, нежели получила бы со снежной подушкой (в промёрзшей почве органические останки, накопленные со времён мамонтов, не гниют и, соответственно, не выделяется углекислый газ и метан, сильнейшие парниковые газы).
Научная станция, река Пантелеиха и гора Родинка вдалеке. Нижнеколымский район Якутии
Фото: Павел КЛОКОВ
И когда Сергей Афанасьевич изложил все эти мысли на бумаге (с математическими формулами, примерами и статистикой), появилась идея проверить всё это на практике. Ему удалось опубликовать статью на эту тему в научном журнале «Доклады Академии наук». И, прочитав её, глава Нижнеколымского района (на тот момент) Вячеслав Филатов сказал:
- Бери и делай.
Было это в 1988 году.
После чего Академия наук выделила деньги на закупку животных. И уже в том же году пошли лошади скакать, как сайгаки, по огороженной территории (сейчас это знаменитый плейстоценовый парк, о котором писали и пишут многие ведущие мировые СМИ).
В 90-е из-за нехватки финансирования проект пришлось заморозить, но сейчас эксперимент продолжается. Степную мамонтову экосистему пытаются возродить северные олени, якутские лошади, лоси, яки, зубры, бизоны, калмыцкие коровы, овцы.
Якутские лошади, морозостойкие. Фото Николая Николаева
Кроме этого, Северо-Восточная научная станция - единственная на сегодняшний день частная арктическая организация в мире. Её аппаратура работает круглосуточно на разных северных участках, собирая данные о составе почв, уровне метана, степени загрязнения атмосферы и другие. На территории станции под Черским есть три лаборатории, в которых изо дня в день изучают Арктику и всё, что с ней связано.
Сейчас в Черском уже минус пятнадцать
Фото: Павел КЛОКОВ
* * *
Нам, свалившимся в Нижнеколымский район Якутии как снег на голову, было интересно практически всё (причём снег, действительно, выпал почти сразу после того, как мы прилетели). Даже элементарный дом на сваях (лично у меня) вызвал неподдельный интерес.
Жилой многоэтажный дом на сваях. Посёлок Черский
Фото: Павел КЛОКОВ
Дело в том, что таких фундаментов, как у нас, на севере не делают. Потому как зимой они благодаря отоплению подогревают грунт. И оттаявшая почва может повести себя непредсказуемо. Хотя и полностью проблему сваи, конечно, не решают. Не так давно в Черском частично провалилось под землю здание бывших очистных сооружений. И выглядит это страшно. Как будто сразу несколько заложенных мин рванули, оставив после себя гигантскую воронку. А попросту, овраг. Не такой гигантский, конечно, как Батагайский кратер в Верхоянском районе Якутии. Но всё же в черте посёлка смотрится жутко.
Из-за таяния мерзлоты здание очистных сооружений в Черском провалилось - два года назад это была ровная площадка
Фото: Павел КЛОКОВ
Сейчас вся канализация в посёлке уходит прямиком в Колыму. Местных жителей это особенно не тревожит. Забор воды идёт выше по течению, сброс ниже. Река большая, народу мало. Промышленности нет. Так что вопрос загрязнения не стоит (при мне один мужик зачерпнул из речки Пантелеихи обрезанной баклажкой воды и вдоволь напился).
- Вообще у нас как в Париже, - смеются жители. - Только дома пониже и асфальт пожиже.
К теме мерзлоты мы ещё вернёмся. Добавлю только, что её температура на глубине 10-15 метров была когда-то -7 градусов, а теперь -3.
* * *
Нас поселили в гостевые домики - да так, что у каждого была своя комната.
Где-то впереди северной воздушной дымкой маячила экспедиция к белым медведям, но это только в том случае, если повезёт с погодой (вертолёт может идти по приборам, но что мы в иллюминаторе увидим, если за бортом будет густой туман?). И он-таки окутал посёлок в один из дней. Вылет пришлось отменить.
Я, Максим и Семён бродили по станции как дети по незнакомому двору. И с интересом разглядывали перевёрнутые лодки. Рога лося, водружённые на бревно. Какие-то бесконечные бочки, антенны, гири, стройматериалы, запчасти, покрышки…
Северо-Восточная научная станция Сергея и Никиты Зимовых
Фото: Павел КЛОКОВ
Вечером в доме Сергея Зимова ведутся высокоинтеллектуальные беседы (вплоть до таких тем, как «депрессия почвы», например). Лично я делал вид, что всё понимаю. И, макая очередной оладушек в варенье, многозначительно кивал. Многие, кстати, следовали моему примеру. А депутат Госдумы Николай Николаев всё больше интересовался чем-нибудь эдаким. Связанным с ландшафтами севера и возрождением пастбищных экосистем.
За окном в низине холма покрывалась первым ледком Пантелеиха (та самая речка, из которой пил мужик - впадает в Колыму в 120 км от устья).
А меня то и дело рубило спать. Ведь между Черским и Москвой восемь часовых поясов. И за три дня я так и не смог толком перестроиться. Ночью бодрствовал словно бычок в плейстоценовом парке (не помогала даже брошюра «Вопросы палеоклиматологии»). А днём в самый неожиданный момент мог обмякнуть и заклевать носом.
* * *
Цены в Черском не кусаются только на жильё. Однушку в пятиэтажке можно взять за 400 тыс рублей. А вот продукты, вещи, товары бытовой химии, стройматериалы дороже, чем в Москве (причём в разы). Какова причина, догадаться несложно - удаленность от материка. Один кг сыра «Российский» - 950 рублей (в столице 490). Литр колы - 270 рублей (в Москве 70). Ну и так далее. Тот клей для керамической плитки, который у нас можно найти за 300 руб за 25 кг, здесь обойдётся в 5300 рублей за те же 25 кг.
Снабжение идёт разными путями.
В начале лета ключевой пункт - Магадан. В его порт ходят пароходы из Владивостока. Затарившись в Магадане, жители Черского едут на машине 500 км и потом на барже вниз по Колыме еще 1500 км. Зимовы, например, закупаются целыми контейнерами, чтобы надолго хватило.
С начала августа по октябрь порт Черского «Зелёный мыс» принимает корабли из Архангельска и Якутска.
Порт «Зелёный мыс» на правом берегу Колымы
Фото: Павел КЛОКОВ
С января по март фуры едут по трассе Якутск-Магадан (трасса называется «Колыма» - это первая тысяча км), а потом ещё 1500 по зимнику «Арктика».
Ну и два раза в неделю зимой прилетает самолёт из Якутска (летом три или четыре раза в неделю).
Местный краеведческий музей
Фото: Павел КЛОКОВ
* * *
65-летний Сергей Афанасьевич Зимов - это легенда не только посёлка, но и всей Якутии. На научной станции и в парке он, можно сказать, Почётный Президент, который в течение многих лет так и не изменил своих научных взглядов. А длительный эксперимент по восстановлению ландшафта мамонтовой степи уже сейчас передал своему сыну Никите Зимову. Тот тоже, как и папа, - ходячая энциклопедия (в свои 37 лет). При этом любое своё утверждение дополняет примерами из личного опыта. В Черском живет с 2-летнего возраста. Так что хорошо знает эти места.
Ученый Сергей Зимов (слева) и его сын Никита. Октябрь 2020. Поселок Черский
Фото: Павел КЛОКОВ
- Наша задача - вернуть высокопродуктивную пастбищную экосистему, - пояснил он мне во время очередной поездки на его внедорожнике (обыкновенные легковушки в Нижнеколымском районе долго не живут). - Ведь когда-то на одном квадратном километре здесь обитало по одному мамонту, пять бизонов, восемь лошадей и пятнадцать оленей. Плотность животных была как в Серенгети (экорегион в Восточной Африке, - прим. авт). Но потом пришел человек и нарушил эту систему. Зверей стало мало. Трава почти не растёт. А если выросла, гниёт десятилетиями.
- Потому что её есть некому? - сообразил я.
- Именно. Животные в этой цепочке играют важнейшую роль. В идеале, на один квадратный километр нужно десять тонн травоядных. Если эту схему распространить на всю Арктику и заполонить её животными, то можно обеспечить мясом всю планету. Смотрите!
Никита резко затормозил. И, выскочив из машины, сообщил:
- Это термокарстовые пруды, поедающие дорогу. Мерзлота тает... Два года назад этот участок был ровным как на картинке.
Если говорить по-русски, то я офонарел. Дорогу будто кто-то прожевал и выплюнул. С обеих сторон подступала вода. Некоторые участки сдулись и просели. По словам Зимова-младшего, в их краях поверхность земли зимой покрывается трещинами. В трещины затекает вода и замерзает. Так из года в год формируются ледяные жилы. А вот когда мерзлота тает, то тают и эти жилы. И образуются вот такие просадки. И это ещё хорошо, что сверху оказалась грунтовая дорога, а не кирпичный дом (хотя как складывается многоэтажка, я тоже видел и тоже в Черском).
Таковы последствия глобального потепления и таяния мерзлоты
Фото: Павел КЛОКОВ
- Если бы не было снега, вопрос таяния подземных льдов так остро не стоял бы, - объяснил Никита Зимов, вернувшись в машину. - Без осадков температура мерзлоты будет чуть меньше среднегодовой температуры воздуха. Ну, скажем, минус восемь. А с сугробами минус три, потому как снег очень хороший теплоизолятор. И если вернуться к нашему проекту... То, что животные вытаптывают снег, это мы уже поняли. Как и то, что в такой экосистеме активно растёт трава и поглощает углекислый газ. Можно ещё заметить, что открытая степь в целом намного светлее, чем лиственничный лес, например. И, соответственно, холоднее.
Закат на Колыме
Фото: Павел КЛОКОВ
* * *
Туман в Якутии не хуже, чем в Лондоне. Вышел утром на улицу, а дальше собственной руки ничего не видно. Откуда-то слева образовалась чёрная точка. Как выяснилось, это нос местного пса по кличке Умка. Огромный, с белой шерстью, он напоминает медведя. Потрепал его за гриву, а тот, видя меня второй раз в жизни, только рад.
Хлопнула дверца и заскрипел снегом Лёша Петров. А за ним и все остальные.
Сегодня мы решили посетить тот самый плейстоценовый парк, о котором писал даже научный журнал «Science» (по словам Зимовых, опубликовать свою заметку в этом издании равносильно олимпийской медали в спорте, а Сергею Афанасьевичу удалось, причём не единожды). Кстати, поработать на станцию чаще всего приезжают именно иностранные учёные. Штаты, Европа. Вкупе - 28 флагов. Были даже представители из Танзании (государство в Восточной Африке, - прим. авт).
...Река уже замёрзла, но первый лёд легко разбивается носом моторной лодки.
Вот где мне пригодилась тёплая одежда! Та самая, над которой я потешался по дороге к «Ленским столбам». И комбинезон, и пуховичок, и сапожки. Спустя пятнадцать минут я даже через них начал чувствовать дыхание севера. Простите, пожалуйста, за сравнение, но холодный обжигающий ветер стегал нас своим невидимым ремнём как двоечников.
Одним словом, Якутия.
* * *
Пока не забыл.
Сидели накануне вечером на кухне и, как всегда, говорили о вечном. Депутат, его помощники и фотограф разошлись. А я, ударившись в сантименты, возьми и спроси:
- Сергей Афанасьич. Скажите. Как жить, чтобы никогда не печалиться?
Тот сел к печке. Задумавшись, закурил. И ответил:
- Что значит, никогда. Если у тебя ноги мокрые и мотор в машине сломался, значит, можно и попечалиться. А если ноги высохли и автомобиль в порядке, надо радоваться.
- А если ноги всё время мокрые? - спросил я.
- Значит, ты утка, - ответил учёный.
* * *
Общая площадь плейстоценового парка - 140 кв км, но из них огорожено только 20 (это 25 км забора). И именно они являются тем самым пастбищем, по которому вместо мамонтов и шерстистых носорогов бегают теперь лошади, коровы, овцы, олени.
Зубр по кличке Адольф. Фото Николая Николаева
Но встретил нас зубр по кличке Адольф. Этого гиганта прозвали так за буйный нрав. Даже при нас он продолжал драться и бить лбом несчастного яка. Мы разошлись по периметру и старались не шевелиться. Депутат Госдумы Николай Николаев достал огромный объектив и начал ловить удачный кадр. А я решил подойти поближе, гадая про себя, кто кого спугнёт, я зубра или он меня. К счастью, обошлось без победителей. И, нащёлкав фотографий побольше, я осторожно ретировался.
По словам Никиты, этот зубр - настоящий убийца. На его копытах крови как на руках серийного маньяка. То корову на рога поднимет, то лошадь, то оленя. Отогнать его можно разве что дроном. Боится вертушки как ребёнок. Но и пользу Адольф тоже приносит. Ломает никому не нужную бесполезную лиственницу. Мнёт кусты. Вытаптывает лишайники. Я заметил, что ходить по парку гораздо комфортнее, чем по мягкой ямистой лесотундре. И этого эффекта также добились животные.
Эксперимент ученого по восстановлению пастбищных экосистем продолжает его сын Никита. Фото Максима Рязанцева
* * *
Там же, на территории парка, есть лЕдник (по нашему, погреб), выкопанный прямо в мерзлоте. Глубина - 28 метров, длина ходов - 200. Спускаясь в этот холодильник, в прямом смысле погружаешься в историю.
- Вот, видите, корешки трав - им 30 тыс лет, - сказал Никита и, присев на корточки, указал на обледенелую стенку - в ней хорошо просматривались сохранившиеся побеги. - Вес таких корешков в мерзлоте только на территории одной Якутии больше, чем вес всей наземной биомассы планеты. И вот если они начнут таять и гнить, пойдёт выброс углекислого газа и метана. Сейчас наша планета выбрасывает порядка 10 млрд тонн углерода в год. А мерзлота будет в течение ста лет прибавлять ещё от 2 до 10 млрд тонн в год.
Ледник длиной 200 метров четверо мужиков вырыли за три месяца
Фото: Павел КЛОКОВ
Заценив масштаб проблемы, мы поинтересовались, сколько лет понадобилось, чтобы выдолбить такой ледник.
- Три месяца, - улыбнулся Никита. - Работали в марте-апреле в течение трех лет. Вчетвером. Один шуровал отбойным молотком. Второй грузил землю в сани (обыкновенной лопатой). Третий подвозил эти сани к выходу. Четвёртый с помощью электрической лебёдки доставал породу на поверхность земли. Вот и вся технология.
Кроме того, что в леднике можно изучать мерзлоту, это ещё и отличное хранилище. В настоящий момент в нём лежат сотни образцов почвы и растений, добытых не только Зимовыми, но и другими учёными.
Нижнеколымский район Якутии. И фотограф из Иркутска Максим Рязанцев
Фото: Павел КЛОКОВ
* * *
В целом впечатления ого-го.
Пока мы жалуемся в своей Москве на вечные пробки, тёплый лимонад в ближайшем кафе, дурацкие телевизионные передачи и вообще скуку, отец и сын живут на краю земли и пытаются уберечь планету от углеродных выбросов.
Эксперимент продолжается по сей день.
Зимовы пытаются составить идеальную формулу, подходящую для суровой лесотундры. Привозят новых животных (в ближайшее время в планах доставить с Ямала 17 овцебыков). Какие-то растения подсаживают сами. В случае необходимости помогают парнокопытным справиться с суровыми морозами. И все происходящие процессы фиксируют документально. И добиваются того, чтобы их экосистема стала полноценной и самодостаточной. Как это было десятки тысяч лет назад.
Лосёнок, случайно прибившийся к плейстоценовому парку
Фото: Павел КЛОКОВ
СКАЗАНО СЕРГЕЕМ ЗИМОВЫМ
(российский эколог, гидролог, руководитель Северо-Восточной научной станции, создатель проекта «Плейстоценовый парк», автор многочисленных научных статей, сотрудник Тихоокеанского института географии Дальневосточного отделения РАН, философ)
«Благодаря моей тотальной лени я не делаю ничего лишнего. Занимаюсь только интересной полезной работой. И готов это делать без выходных».
«Наступают моменты, когда мозг окончательно перегружен. И тогда у меня есть три варианта, как его отключить. Это рыбалка с поплавком, фильмы про Пуаро и чтение книг Алексея Толстого».
«Ничто так не сплачивает семью как дети и ипотека».
«Чаще и больше всего я устаю от дураков. Их плотность сегодня запредельная».
«Стратегически 15 млн кв км наших территорий мы не используем. Там нет леса, плодородных почв. Это зона рискованного земледелия. Так вот в этих экосистемах должна быть высокая плотность животных. А для этого масса травоядных должна составлять 10% от урожая трав. И если у нас где-то на квадратном километре травы дают 300 тонн сена, то на этой территории должно жить 30 тонн травоядных. В мамонтовой степи животные сами поддерживали свои травяные пастбища. Поэтому они мало зависели от климата и существовали одновременно от Испании до Калифорнии, и от Китая до арктических островов».
Корреспондент «КП» Павел Клоков в плейстоценовом парке Якутии. Фото Максима Рязанцева
Берег Колымы
Фото: Павел КЛОКОВ
Администрацията. Перед ней, как и положено, памятник Ленину
Фото: Павел КЛОКОВ
(Продолжение следует. В следующей части корреспондент «КП» окажется в Арктике - на границе с Чукоткой - в родильном доме белых медведей).
ЕЩЕ ПО ТЕМЕ
Путешествие по Якутии: Восхождение к вершине, дух природы Байанай и Лена. Часть 1
Корреспондент «КП» побывал в самом холодном регионе России (подробности)
Путешествие по Якутии: Арктика, бухта Амбарчик и белые медведи. Часть 3
Корреспондент «КП» поучаствовал в авиамониторинге краснокнижных животных (подробности)
Глава Якутии Айсен Николаев: «Последствия глобального потепления ещё недостаточно осознаны в России». Часть 4
Корреспонденту kp.ru Павлу Клокову, побывавшему в самом холодном регионе страны, удалось взять эксклюзивное интервью у руководителя республики (подробности)