В Пскове снимают сериал «Журналист»: телевизионщики воскресят перестроечный город

фото: PR-служба НТВ.

Псков в очередной раз засветится на телеэкранах. На этот раз внимательные псковичи увидят знакомые пейзажи в телесериале «Последняя статья журналиста». Зрителям обещают рассказать увлекательную киноисторию о корреспонденте «Псковского вестника», который отправился в тюрьму, чтобы написать резонансный материал. Удастся ли Олегу Верховцеву закончить свою статью и выйти на свободу, покажет время - создатели сериала держат интригу. Оно и понятно: никто не будет следить с большим интересом за хитросплетениями сюжета, зная развязку.

Картину под рабочим названием «Журналист» снимает телеканал НТВ и телекомпания Триикс Медиа. Корреспонденту псковской «Комсомолки» удалось побывать на съёмочной площадке и пообщаться с режиссёром картины Евгением Сологаловым и исполнителем главной роли Дмитрием Паламарчуком.

НАЧАЛИ!

Евгений Сологалов прибыл в Псков накануне съемок, 26 августа. Вместе со своей дружной командой он провёл один съёмочный день. Конечно, по сравнению с шумной и бурной, как горная река, столицей, Псков может показаться тихим равнинным ручейком, но Евгений видит в этом особую прелесть.

- Псков такой добрый, мягкий, люди ходят неторопливо. Никто некуда не торопится, это очень хорошо, - делится москвич.

По нраву режиссёру пришлась и «натура» города. В объектив телекамер попали улица Герцена, Троицкий собор, часть Финского парка, Ольгинский и Троицкий мосты, крепостной замок (СИЗО-1), звонница около Ольгинского моста и главный корпус ПсковГУ.

- В шесть часов утра мы перекрыли Троицкий мост, пустили по нему наш транспорт – машины вашего города, но нашего времени, - рассказывает Сологалов, - нам надо было снять собор на рассвете, когда купол уже золотой, а стены ещё не совсем белые, в тени. Один кадр мы сняли, солнце так быстро встало и осветило весь этот белоснежный Троицкий собор. Очень красиво.

Многие псковичи переживали – ну, вот, снимают детектив в Пскове. Вся страна будет думать, что город у нас криминальный. Но Евгений развеивает эти опасения.

- Псков ни в коем случае не показан в криминальном свете. «Журналист» – не криминал. Надо понимать, что тюрьма была и тогда, есть и сейчас. Есть Псков – красивый, солнцем залитый город с бесчисленным количеством храмов, и есть тюрьма. Это сделано для того, чтобы у зрителей возникло ощущение – здесь хорошо, а тюрьма – гадко, - поясняет режиссёр.

фото: PR-служба НТВ.

РЕАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

На вопрос: «Почему журналист и почему псковский?» режиссёр отвечает просто и обстоятельно.

- Есть такая история, говорят, она основана на реальных событиях. Один журналист, чтобы написать статью, сел в камеру смертников. Почему псковский? Потому что история была в Пскове. Журналист этот - реальное лицо. Говорят, он сейчас в Питере большой хороший журналист, - рассказывает Евгений Сологалов.

Об этой истории режиссёр узнал от псковича, который пришёл к телекомпании и Евгению. Посидели, подумали - история интересная, необычная, так сказать, незаезженная. Почему бы и не попробовать? Идея понравилась и режиссёру, и кинокомпании, что привело к сговору (в хорошем смысле этого слова, - уточняет режиссёр), из которого и родилась картина. 16-серийный фильм охватывает семь с небольшим лет - с 1988 по 1996.

- Эти восемь лет - о том, как меняется человек в эпохальное время, - поясняет Евгений. - 1988 год – это только перестройка, но ещё социалистический строй. 1991 – перелом власти, путчи, Ельцин. 1995-й - лихие 90-е, когда в магазинах ничего нет. Мы кинематографическим языком пытаемся без каких-то обострений, без противного и неприятного с романтическим флёром рассказать об этом времени.

СЛОЖНАЯ ЭПОХА

Воссоздать нужную эпоху помогают детали. Во время съемки режиссёр сосредоточен на игре актеров, помощник следит за действиями массовки, а костюмеры глаз не сводят со всех. После зычного «Стоп!» подбегают к персонажам, чтобы убрать непослушный локон, поправить воротничок или заменить сумочку. В кадре все должно быть идеально, чтобы зритель смотрел на экран и верил - да, эта та самая эпоха, так и было. Евгений Сологалов уверен, что 80-е и 90-е - самая сложная эпоха для кино. Даже довоенное, военное и послевоенное время снять проще.

- Оставшихся в живых, кто помнит 30-е годы, – ничтожно мало, войну – очень мало помнят, 50-е годы помнят только старички, а 80-е годы помнят практически все, всё среднее поколение. И у каждого человека есть своё личное воспоминание, свой аромат детства. И вот когда человек смотрит кино, он сопоставляет свой аромат, свою картинку с картинкой на экране. Нужно, чтобы максимальное количество народу узнало и сказало: «Да, вот это так», - объясняет он.

И приводит в пример маленький эпизод. В одной из сцен в кадр попадает бегущий пионер. Когда режиссёру привели исполнителя этой роли, мальчишку лет 12, всё на нём было так: и форменный костюмчик, и галстук, но пионерский значок был приколот под карманом, а не там, где положено – в уголке лацкана воротничка.

- Если я это пропущу, зритель посмотрит и скажет: «Фу, такого не было!». Всё, зрителю неинтересно, - всплёскивает руками собеседник. - Нужно, чтобы как можно больше народа посмотрело и сказало: «Точно, у меня была такая же причёска! Точно, я так же красилась в 80-х годах».

Эпоха должна соблюдаться даже в мелочах.

Фото: Анастасия ХОРОШЕВА

Случайно в кадр попал один из дворов на улице Герцена, потому что напомнил режиссёру о его детстве.

- У нас по кварталу ездила тетенька с тележкой, подходила, открывала подъезд, орала «Молоко! Кефир!» и шла к следующему подъезду. Так она обходила все подъезды, а потом вставала во дворе и ждала. Все люди спускались и покупали молоко прямо во дворе, и она ехала к следующему. Я сказал – хочу такую же молочницу. И вот на улице Герцена, где очень импозантная помойка (художник-постановщик хотел, чтобы мы там труп нашли, но не получилось – труп мы нашли в Питере), там молочница берёт деньги, даёт молоко, эти пирамидки, - делится и ностальгирует режиссёр.

фото: PR-служба НТВ.

МАШИННЫЙ ВОПРОС

Вроде бы не так много времени прошло с перестройки, а вот найти нужную машину для съёмок оказалось непросто. Ассистент режиссёра по реквизиту заранее присмотрел в Пскове обычные машины – «копейки», шестёрки да москвичи, а вот чтобы найти начальническую «Волгу» пришлось потрудиться.

- В Пскове всего восемь черных «Волг», и шесть из них не на ходу. У седьмой что-то отвалилось, - обрисовывает картину дефицита элитной советской машины в Пскове Евгений Сологалов. – Хозяина восьмой, которая сегодня приедет, пришлось вызывать из отпуска.

А ведь машина нужна для съёмки одного-единственного эпизода. К зданию Обкома (главный корпус ПсковГУ) подъезжает чёрная «Волга», из которой выходит большой начальник, который поднимается по ступенькам здания.

Кроме автомобиля для начальников в съёмках поучаствовали и несколько машинок попроще.

- Лихой москвич такой! Шестёрка такая «бяк-бяк-бяк» (судя по мимике и жестам Евгения, это означает «еле ползёт». - Прим. ред.), и «Москвич» - «вжих-вжих-вжих». Молодой пацан за рулём, всё как надо, - с задором потирает руки режиссёр.

В кино есть свои секреты. В одной из сцен киношникам нужно было показать автокатастрофу, в которую попадает один из героев. Едет он как раз на редкой чёрной «Волге». Но очень дорого разбивать чёрную «Волгу», особенно, если она раритетная. Поэтому съёмочная группа взяла серый автомобиль, перекрасила в чёрный цвет, оставила от «Волги» оболочку и устроила аварию с её участием.

- Мне было важно показать, что никто не выжил, - говорит Евгений Сологалов и показывает кадры. Действительно, машина всмятку.

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ КОМАНДА

Съёмки фильма – не лёгкая прогулка, в одиночку со всем не совладаешь, поэтому на помощь режиссёру приходят множество помощников.

- Очень профессиональная команда у меня. Очень хороший оператор Гарик Жамгарян, с которым мы на одной волне. Мы с ним спорим иногда: я ему своё, он мне своё, у него же тоже глаз работает - есть своё мнения и я к нему прислушиваюсь, - рассказывает Евгений Сологалов.

Ну и фильма без актёров не бывает, конечно же.

- Я не люблю слово «звёзды», поэтому у нас много хороших актёров. В нашем фильме все актёры потрясающие, - с гордостью заявляет режиссёр. Сам же набирал.

Кстати, в двух сценах засветятся и актёры Псковского драмтеатра – Ксения и Николай. Евгений узнал, что к нему в массовку пожаловали два профессиональных актёра только перед началом съёмок, но в голове творца тут же сложились две картинки, которые потом попали на плёнку.

- Мы придумали две сценки. Первая - это сценка любви, когда они шли и целовались-целовались, - интригует собеседник, - а вторая – когда из-за угла она выскакивает, он пытается её догонять, а она разворачивается, и как влепит ему пощёчину. Он её догоняет, она ни слова не говоря разворачивается, бьёт его по щеке и уходит. Он стоит как оплёванный, потом ругается, разворачивается и уходит в другую сторону, а навстречу ему бежит пионер.

КИНОСЕКТА

Процесс подготовки к съемкам напоминает суету в муравейнике: вроде все движутся хаотично, но в итоге каждый листик оказывается на своём месте. Здесь так же. Кажется, что за каждую мелочь есть ответственный человек.

⁃ На асфальте не хватает классиков и рисунков! - заявляет Евгений Сологалов, указывая на дорожку скучного серого цвета. Полсекунды замешательства, и один из помощников уже несёт пачку мела и, вручив по одному мелку детям из массовки, сам усаживается рисовать квадратики и солнышки.

Чуть поодаль два гримера совещаются - можно ли пускать в кадр этого молодого человека или прическа выдаёт не ту эпоху? Спрячет ли кепка этот недостаток?

⁃ Нужен второй велосипед! - это снова режиссёр.

На площадке тут же появляется железный конь, старше автора этих строк лет на десять. Интересно, если бы режиссёр решил, что в кадре не хватает космического корабля, помощник с непроницаемым лицом достал бы требуемое из своей бездонной сумки?

В это время дети играют в футбол, задорно, совсем не обращая внимание ни на камеру, ни на редких прохожих, ни на актеров. Мальчишки так увлечённо гоняют мяч, что реквизитор шутит, что в реку за ним не полезет.

- Киношники – это секта. Только они могут радоваться тому, что актёр наступил в лужу, что отражение где-то мелькнуло. Вот снимали взрыв, от машины отлетает кусок и падает перед камерой. У меня оператор чуть от счастья не заплакал. Она же за сорок метров отсюда взорвалась, горящая штука летит и падает на переднем плане, - с горящими глазами истинного сектанта убеждает нас Евгений Сологалов.

ИНТЕРВЬЮ С АКТЕРОМ

Исполнителя главной роли (корреспондента «Псковского вестника» Олега Верховцева) Дмитрия Паламарчука впечатлило количество храмов в Пскове. А ведь к моменту нашего разговора актёр пробыл в городе всего чуть больше часа. Корреспонденту «Комсомолки» удалось задать актёру несколько вопросов.

Исполнитель главной роли Дмитрий Паламарчук пообщался со своими "коллегами" - псковскими журналистами.

Фото: Анастасия ХОРОШЕВА

- Как вам Псков?

- Безумно порадовала погода. У нас в Петербурге лета не было вообще. Проехав пять часов на машине, я оказался в кусочке лета. Когда ты приезжаешь в города поменьше, то попадаешь в атмосферу спокойствия. Я ощущаю внутреннее спокойствие.

- Вы прихрамываете. Этого требует роль или что-то случилось?

- Я прихрамываю по роли, и чтобы не забыть об этом, перевязываю ногу (актёр задирает брючину и показывает, что в носке у него спрятан какой-то предмет, мешающий при ходьбе. - Прим. ред.).

- Каков ваш герой?

- Человек абсолютно честный. Именно эта честность и его целеустремлённость приводят к достаточно драматическим событиям в его жизни. Это идеалист, борется за правду, за то, чтобы люди её знали. Зачастую из-за этого он не замечает тех вещей, на которые стоило бы обращать внимание. Наступает серьёзный конфликт его семьи и работы. В своём целеустремлённом движении он теряет связь с семьёй, о чём впоследствии долго жалеет.

- Сложно было вживаться в роль?

- В какой-то степени, да. Идеализм – это такая вещь, которая в наше время теряется. Я не буду лукавить, мы приобретаем цинизм. Иногда тебе приходится идти на сделку со своей совестью. Попытаться стать человеком, который верит в идеализм, который не прогибается – задача для меня интересная.

- Вам доводилось когда-нибудь работать журналистом? Как вы вживались в эту роль?

- Я никогда даже не был в редакции, так что использую для этого воображение. Хотя многие коллеги со мной не согласятся. Когда мне в театре надо было играть наркомана, я не ходил и не смотрел на наркоманов, не употреблял наркотики. Я представлял себе, как я воспринимаю человека-наркомана, как я его вижу, и отсюда создавался образ. Зритель, когда смотрит, он же тоже составляет понятие о наркомане из своего воображения или личного опыта.

- Суеверны ли вы? Страшно было оказаться в тюрьме, хоть и киношной?

- У меня таких суеверий нет. Я не боюсь играть ни умирающих, ни больных, ни сидящих в тюрьме людей. Мне кажется, что это всё равно игра.

фото: PR-служба НТВ.

- Вы часто снимаетесь в криминальных фильмах. Сами выбираете такие роли?

- Исторически сложилось, что последние лет пятнадцать многие студии Петербурга работали именно в этом направлении. Естественно, что меня приглашают в такие проекты, потому я в них начинал. Последние пару лет меняется окраска, меняются направления, в которых работают студии, Этот проект я бы не назвал криминальным или бандитским. Я бы сказал, что это психологическая драма или триллер. Здесь внимание сконцентрировано не на детективе, а на человеческой драме, на сложностях, на испытаниях, через которые должен пройти человек как физически, так и духовно, чтобы прийти к истинному пониманию того, что для него ценно и важно.

- Какую роль вы бы хотели исполнить?

- Роли для удовольствия. Если не говорить о серьёзных классических произведениях, я бы с удовольствием сыграл Эраста Фандорина. А если говорить абстрактно, то очень хотел бы сыграть врача. Для меня это люди, которые занимаются действительно в высшей степени ценной профессией. Мы можем говорить, что актёры лечат человеческие души, но я никогда не спасу человека. А врач-реаниматолог за 10 минут спасёт того, кого любит.